Конференция Международного Люксембургского форума «Ядерные стратегии и стратегическая стабильность». Женева, 11-12 июня 2018 года

ПРОГРАММА

Конференции Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы

«Ядерные стратегии и стратегическая стабильность»

(11-12 июня 2018, «Гранд Отель Кемпинский Женева», набережная Монблан, 19, 1201 Женева, Швейцария)

Список участников

конференции Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы

«Ядерные стратегии и стратегическая стабильность»

(11-12 июня 2018 г., Женева, Швейцария)

Ведущий.Господа, мы приступаем к нашей плановой пресс-конференции. Сейчас вступительное слово скажет президент Люксембургского форума, а затем вы, пожалуйста, задавайте вопросы, и я прошу вас задавать вопросы непосредственно к тем, от кого вы хотите услышать ответы.

Вячеслав Кантор.Спасибо. Уважаемые представители средств массовой информации! Благодарю всех вас за внимание к нашей конференции.

Сложившееся в мире положение в сфере стратегической и региональной стабильности, беспрецедентная турбулентность политических и военных отношений между ведущими коалициями и государствами, быстро изменяющая обстановка становится все более напряжённой и угрожающей, несмотря на отдельные кажущиеся позитивные локальные сдвиги.

Уже после проведения предыдущей юбилейной конференции Люксембургского форума в октябре 2017 года мы стали свидетелями повышения напряженности между Россией, Соединёнными Штатами и Китаем, роста военного противостояния и соперничества в Восточной Европе, на Ближнем Востоке, в западной части Тихого океана и в Арктике.

Общий тренд военно-политической обстановки в сфере задач Люксембургского форума таков, что ситуация постоянно становится всё более напряжённой, угрожающей и трудно предсказуемой.

Режимы контроля над ядерными вооружениями продолжают деградировать. Договор о ракетах средней и меньшей дальности находится под угрозой, поскольку Россия и Соединенные Штаты не в состоянии устранить взаимные претензии. Беспрецедентная за почти пять десятилетий пауза в переговорах по стратегическим вооружениям продолжается. На сегодняшний день отсутствуют перспективы нового договора между Россией и США. Даже продление Пражского договора по СНВ на пять лет, который заканчивается в 2021 году, серьёзно не обсуждается.

Среди новых проблем – выход США из ядерного соглашения с Ираном. Наши эксперты прекрасно представляли целый ряд недостатков совместного всеобъемлющего плана действий (СВДП), который был единогласно утвержден Советом Безопасности ООН 20 июля 2015 г., рассчитанного на десять лет с обязательством Тегерана в течение 15 лет располагать не более чем 300 кг урана, обогащенного до 3,67%, не производить высокообогащенный уран и оружейный плутоний и другие действия. Но через десять лет, если не будет другого соглашения, Иран, насколько известно, способен в течение одного года-двух лет создать первый ядерный заряд. Соглашение не запрещает дальнейших разработок баллистических ракет большой дальности, которые будут угрожать территории европейских и других стран.

Всё это понимали участники труднейших переговоров с Ираном, которые продолжалось 11 лет. Вы знаете, я помню, когда в 2000 г. в Москву приезжал Биньямин Нетаньяху в пору, когда он ещё не был премьер-министром, он попросил меня организовать встречу с бизнесменами в Москве. Тема номер один была всегда у него – опасность получения Ираном ядерного оружия. И вот с тех пор практически ведутся переговоры. Одиннадцать лет это уже в активной фазе, а в неактивной фазе это гораздо дольше.

Как и то, что это был лучший результат из всех возможных, поскольку без этой сделки Тегеран уже мог бы сейчас обладать ядерным оружием. В случае ее разрушения через те же год-два Иран способен создать ядерный боезаряд для оснащения своих ракет. В этом отношении представленная информация о том, что Тегеран обманывал всех, заявляя об отсутствии разработок ядерного оружия, ничего нового не дает. Главное, что в настоящее время все его практические действия контролируют сотрудники МАГАТЭ, по данным которых условия ядерной сделки полностью выполняются.

Представляется вполне целесообразным, и это очень важно, приступить к выработке нового соглашения с Тегераном по ограничению средств доставки не только ядерного, но и конвенциальных типов их оснащения, к продлению сроков действия СВДП. Переговоры с Ираном вновь будут чрезвычайно трудными и продолжительными. Возможны новые жёсткие санкционные режимы в случае отказа Тегерана от будущего соглашения.

Предсказать перспективы урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове в результате контактов глав США, Южной Кореи и Японии в настоящее время практически нельзя. Можно только предполагать различные сценарии, которые нам предстоит рассмотреть на этой конференции.

Такие важные договоры и соглашения, как Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, Договор о запрете производства расщепляющих материалов, соглашение по плутонию, по безопасности и сохранности ядерного оружия и ядерных материалов, находятся в состоянии продолжительного застоя.

Всё это наносит значительный ущерб принципам стратегической и региональной стабильности, режиму ядерного нераспространения, обеспечение которых отходит на второй план, если не дальше, на фоне попыток ведущих государств разрешить новые глобальные противоречия между ними. Как и не дает возможности вновь объединить усилия по предотвращению угрозы катастрофического ядерного терроризма.

Ведущие в этой сфере специалисты утверждают, что вопрос нужно ставить не «если» произойдет такой теракт, а «когда». И неужели для понимания этой угрозы нужно дожидаться ядерного теракта со всеми катастрофическими последствиями? Тем более, что общая обстановка, связанная с расколом и усиливающейся ненавистью в обществе по различным причинам приводит к консолидации ультралевых, ультраправых и террористических движений. Что еще больше усиливает угрозу терактов. Поэтому одной из наших задач должна быть попытка возможно скорее убедить политических лидеров в необходимости объединить усилия, несмотря на все противоречия, для предотвращения такой катастрофы.

Отмечу, что ранее в декларациях Люксембургского форума уже был тезис о том, что дипломатические усилия в таких кризисах необходимо прилагать при неснижаемом режиме санкций. Это можно считать нашим обобщенным выводом и рекомендацией для действий в случае появления похожих ситуаций.

Наши предложения и рекомендации основным международным организациям и главам ведущих государств по усилению режима ядерного нераспространения для укрепления ядерной безопасности и предотвращения катастрофических последствий будут, как всегда, подготовлены в итоговой декларации нашей конференции.

Благодарю вас за внимание.

Ведущий.Прошу вас, вопросы!

Вопрос.Газета «Московский комсомолец», Сергей Вальченко. Хоть Владимир Зиновьевич говорит: «Адресно скажите», но я, может быть, ко всем обращусь. Можно ли коротко ответить, растёт угроза ядерной войны в мире, или заморожена будет эта ситуация?

Ведущий.Я считаю, что идет плавное возрастание, не доходящее ещё до каких-то критических линий. Всё из-за того, что два основных ядерных государства не ведут никакой работы по согласованию принципов стратегической стабильности и не дают примера для переговоров и консультаций другим государствам.

Кантор.Можно я добавлю?

Ведущий.Конечно.

Кантор.Вы знаете, у нас произошла очень интересная дискуссия во время совещания. Посол Назаркин, который был одним из руководителей российской делегации во время начала настоящей совместной работы после длительного периода холодной войны, процитировал Генри Киссинджера, который сказал, что угроза ядерного конфликта нарастает из-за того, что лица, которые проводят эту политику, сегодня утратили страх войны, а предшественники, которые стояли за плечами переговорщиков, были напуганы предыдущей, Второй мировой войной. И с американской, и с российской стороны. И это объективная вещь. Это время, которое проходит, и которое стирает этот страх кожей, страх мыслями, страх всеми клетками. Поэтому посол Назаркин делает вывод, что сейчас не время ждать каждой из сторон односторонних так называемых уступок. Уступки, для того чтобы запустить переговорные процессы и снизить угрозу ядерной войны, должны быть двусторонними. Я хотел бы обратить на это внимание.

Ведущий.Билл, Вы хотели ответить?

Уильям Перри.Я считаю, что сейчас вероятность ядерной войны между США и Россией крайне мала. Это хорошо. Но поскольку такая война стала бы беспрецедентной катастрофой, мы должны помнить о противоположных тенденциях. Сегодня политическая враждебность между двумя странами начинает размывать те принципы, которые сохраняли эту вероятность на низком уровне. Она стала разрушать то, что мы называем стратегической стабильностью.

Поэтому я считаю, что и США, и Россия должны уделить этому вопросу пристальное внимание. И какие бы ни были причины для такой враждебности, какие бы вопросы мы ни могли разрешить, нам необходимо сосредоточиться на решении проблемы, которая может оказать огромное влияние на обе страны, - на опасности ядерной войны. Поэтому крайне важно, чтобы политические лидеры США и России сделали своим первостепенным приоритетом сохранение в действии принципов, удерживающих вероятность войны на низком уровне, и для этой цели возобновили диалог. Сегодня опасность, на мой взгляд, состоит в том, что у нас нет значимого политического диалога между США и Россией о шагах для сохранения такой вероятности на низком уровне.

Вопрос.Спасибо. Коротко вопрос господину Кантору. Что Вы ожидаете от вероятной, будем надеяться, завтрашней встречи между президентом Трампом и Ким Чен Ыном? Это часть вопроса. Готов ли северокорейский лидер отказаться от ядерного оружия? Не думает ли он, что после того, как произойдёт денуклеаризация Северной Кореи, с ним может произойти то же самое, что с бывшими лидерами Ирака и Ливии? Спасибо большое.

Кантор.Этот вопрос был предметом сегодняшнего обсуждения на конференции, и мне кажется, что можно ожидать прогресс в этом направлении, и вообще это очень хороший знак, что такие переговоры начались или начнутся завтра. Но ожидать скорого решения, мгновенного ответа на все поставленные вопросы не приходится. И участник нашей пресс-конференции Билл Перри, ещё в те времена, когда был Министром обороны США, занимался северокорейской проблемой. И уже тогда было ясно, что это длительный процесс. Сегодня мы отодвинуты от начала положительного процесса на десятилетия. Таким образом, я думаю, что процесс затянется, скорых решений ждать не приходится, но, безусловно, это будет переломный момент во всей политической архитектуре сегодняшнего дня.

Ведущий.Так, пожалуйста! Кому?

Вопрос.Евгений Сова, телекомпания RTVi. Наверно, всем участникам, но в большей степени господину Перри. Господин Перри, я очень внимательно, как и все участники, слушал Вашу историю по поводу Северной Кореи, очень интересный рассказ. Но вот довод о том, что экономические санкции не работают, как раз противоречит доводам и Трампа, и, наверно, израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, которые говорят, что именно из-за санкций, из-за экономического давления Иран согласился на ядерную сделку. А сегодня мы видим, что Иран делает заявления как раз, наверно, противоречащие вообще всей этой сделке. Они говорят, если Европа выйдет из договора, то они в течение нескольких недель возобновят обогащение урана. Возникает вопрос: это ли смысл сделки? То есть страна, которая получает гарантии чего-то, через несколько недель может возобновить обогащение урана? Ведь мы же хотим такую сделку, чтобы не было возможности обогащения урана? Спасибо.

Перри.В случае с Северной Кореей, они идут далеко впереди Ирана в области ядерных исследований. У Ирана была обширная программа по обогащению урана, что создавало угрозу получения ядерного оружия в будущем. В Северной Корее уже создано ядерное оружие, у них ядерный арсенал среднего размера (?). И поэтому задача президента Трампа сегодня и завтра будет заключаться в решении этого вопроса. Мне кажется ясным, что причина, по которой Северная Корея разработала этот ядерный арсенал, заключалась в том, чтобы удержать США от возможности свержения своего режима путем военного нападения. Поэтому они не собираются это делать, если у них нет причин полагать, что военного нападения не будет. Так что это трудные переговоры для президента. И я думаю, что это не приведёт к решению за одну встречу. Но если мы подойдём к этой встрече с принципиальной позицией, что мы хотим видеть Корейский полуостров без ядерного оружия и, что Северной Корее не будут угрожать, если она откажется от ядерного оружия, тогда мы сможем начать двигаться дальше в процессе денуклеаризации и нормализации отношений между Северной и Южной Кореей, с одной стороны, и между Северной Кореей и США, с другой.

Будем надеяться, что результат этой встречи - не только принципиальная позиция, о которой договорятся обе стороны, но и начало движения в позитивном направлении к достижению шагов, которые могут привести к этому результату. Это означало бы, что Северная Корея, например, должна была бы немедленно согласиться прекратить испытания, не передавать какие-либо ядерные технологии, и обе стороны начнут двигаться в процессе денуклеаризации, с одной стороны, и нормализации отношений с другой стороны, но оба эти процесса, как мне кажется, займут несколько лет. Поэтому у мы должны запастись терпением и ждать результата. Думаю, это лучшее, на что мы можем надеяться. Худшее, что может произойти, если из-за нетерпения и желания достичь быстрых результатов, обе стороны в конечном итоге не достигнут договорённости и покинут встречу с взаимными обвинениями и заявлением о провале. Поэтому я думаю, что мы можем надеяться на встречу, которая приведёт к единодушному заявлению о принципах и позитивным и конкретным шагам в направлении достижения этих принципов.

Ведущий. Это не отрицание влияния санкций. Вопросы! Пожалуйста! Кому, и откуда вы.

Вопрос. Ким Сенгупта, The Independent, Лондон. Вопрос г-ну Перри. Г-н Перри, вы рассказали о том, как вы и г-н Картер работали над рамочным соглашением с Северной Кореей, которое в то время работало, и был определённый прогресс. Придя к власти, администрация Буша, как вы сказали, фактически всё это уничтожила. Один из членов той администрации, который, безусловно, несёт ответственность за то, что всё было уничтожено, - Джон Болтон, советник президента Трампа по Национальной безопасности, который всего несколько недель назад заявил, что Ким Чен Ын должен последовать ливийскому варианту. И мой вопрос: если у вас есть такие люди, как Джон Болтон, каков шанс, что господин Трамп достигнет соглашения с Ким Чен Ыном? Во-вторых, вы сказали, что необходимо терпение, но г-н Трамп сказал, что он поймёт в первую же минуту, будет ли достигнута договорённость. Это вряд ли говорит о наличии терпения, не так ли?

Перри. Судя по тому, что г-н Болтон говорил в прошлом, нет оснований ожидать, что он будет рекомендовать президенту Трампу двигаться к решению путем переговоров. Но история такова, что президент Трамп отверг заявление г-на Болтона о целях, заявление о сравнении с ливийским процессом и все равно идет вперед, и мы также видим, что Государственный секретарь, который не является главным советником президента, выступал за эту встречу и пытается найти решение. Поэтому было бы более полезно, если бы у нас был советник по национальной безопасности, который настаивал на этом же решении, но я не думаю, что если такого советника нет, то мы не добьемся успеха.

Ведущий.Пожалуйста, вопросы!

Вопрос. Добрый день, * Associated Press. Я хотел бы спросить всех вас, но, возможно, в частности г-на Кантора и г-на Перри, какую роль может сыграть Россия в плане нормализации диалога между США и Северной Кореей? Как вы знаете, г-н Лавров был там недавно и встретился с Ким Чен Ыном. В чём заключается интерес России в том, чтобы договоренность была достигнута, и как она может способствовать или, что может получить от таких усилий? Спасибо.

Кантор.Я уверен в одном: Россия крайне заинтересована в прогрессе этих двусторонних отношений. И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы это произошло. Для меня это абсолютно ясно.

Перри.Я согласен с доктором Кантором в том, что Россия заинтересована в положительных результатах этих переговоров. Я думал, что Россия может сыграть очень значительную роль в решении проблемы, с которой столкнётся Северная Корея. Если она откажется от ядерного оружия, не окажется ли она в опасности нападения со стороны Соединенных Штатов? Когда я обсуждал этот вопрос с ними несколько лет назад, я предложил им письменные гарантии безопасности, которые, на мой взгляд, были бы полезны. Было бы еще более полезно, если бы эти гарантии безопасности были поддержаны другими странами. Другими словами, это может быть многонациональное соглашение, и Россия была бы ключевой страной. Я бы сказал, в частности, что все члены шестисторонних переговоров должны быть соавторами любого соглашения, которое заверило бы Северную Корею в её безопасности.

Ведущий.Россия голосовала вместе со всеми участниками Совета безопасности за все санкции, которые применялись по отношению к Северной Корее. И, безусловно, она заинтересована в том, чтобы не было никакой дестабилизации в регионе, тем более ядерной дестабилизации в регионе, который непосредственно примыкает к России.

Вопросы, пожалуйста! Так, пожалуйста! Я дал возможность задать вопрос леди в последнем ряду.

Вопрос.Спасибо. Элли Хохенберг, i24NEWS. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в начале этого года раскрыл так сказать «дымящийся пистолет», неопровержимое доказательство, - иранский ядерный архив. И сейчас широко обсуждается вопрос, означает ли это, что раз Иран обладает таким архивом, он обязательно намерен использовать его в будущем. Я не говорю с политической точки зрения, а скорее с профессиональной или научной: если кто-то собирает такой архив, со всеми чертежами и подробными инструкциями, означает ли это, что он намерен использовать эти материалы в будущем? Спасибо.

Ведущий.Безусловно, у Ирана есть вся документация по изготовлению ядерного оружия. Тем более, что эта документация в самом общем плане всегда была открыта в интернете, так? И, безусловно, есть специфические особенности разработки не только простейшего ядерного оружия, но и более сложного. И, конечно, всё это есть у Ирана. Тем более что они уже отрабатывали защиту головных частей баллистических ракет от тепловой нагрузки, которая опасна прежде всего для ядерных боезарядов.

То, что у них нет сейчас запасов оружейного урана и плутония оружейного, а тяжеловодный реактор на плутонии разрушен полностью, показывает, что нет у них сейчас такой возможности. Если только не существует каких-то секретных приобретений старых, например, оружейного урана.

Вопрос.Добрый день! Том Майлз, Reuters News Agency. Вопрос г-ну Кантору, но я был бы рад услышать комментарии от всех, кто хотел бы их предоставить. Для вступления в силу ДВЗЯИ должен быть ратифицирован Северной Кореей, Китаем и США. И мы уже ранее слышали в Женеве от г-на Лассина Зербо, руководителя организации ДВЗЯИ, что он надеется, что в ближайшие несколько лет договор начнёт действовать во всём мире. Считаете ли вы, что прогресс в Северной Корее может послужить прогрессу в отношении ДВЗЯИ? Большое спасибо.

Ведущий.Нет никаких договоренностей с Северной Кореей о запрете. Северная Корея самостоятельно сказала, что больше не будет проводить ядерные испытания. Но для того, чтобы гарантировать это, нужно, чтобы действовал договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. А он не ратифицирован, и прежде всего Соединёнными Штатами. Россия его ратифицировала. Соединенные Штаты и Китай не ратифицировали. Так вот, надо, чтобы этот договор вступил в силу, и чтобы к нему присоединилась Северная Корея. Тогда можно говорить о каких-то гарантиях.

Вопрос.Прошу прощения, может быть, мой вопрос был неясен, или, может быть, я неправильно выразился. Но насколько я понимаю, некоторые считают, что в рамках северокорейского ядерного соглашения Северной Корее будет предложено присоединиться к ДВЗЯИ. И сами представители Северной Кореи заявили на конференции по разоружению, что они присоединятся к усилиям по прекращению ядерных испытаний. Поэтому ваш ответ ввёл меня в замешательство. Может быть, я не так истолковал факты, но не рассматриваете ли вы это в качестве потенциального результата северокорейской ядерной сделки? Спасибо.

Ведущий.Я считаю, что Вы бежите впереди паровоза. Никакой сделки еще нет. Есть только намерение. Есть пока словесный отказ Северной Кореи и подрыв какой-то части подземных тоннелей для ядерных испытаний, но никаких сделок нет, и я думаю, что, прежде чем они будут, должно пройти время. Посмотрим на результаты переговоров.

Вопрос.Позвольте еще раз. Вопрос академику Сагдееву. Насколько я знаю, он руководил проектом «Союз»-«Аполлон» в своё время. Реализацией этого проекта. Как он оценивает, при всей сложности отношений России и США, в наше время возможны подобные проекты или нет?

Роальд Сагдеев.Я думаю, что все, что сейчас происходит с Международной космической станцией, на самом деле является гораздо более масштабным, чем во времена Союза-Аполлона. И у нас по-прежнему остаётся ещё пять, шесть, семь лет для работы с Международной космической станцией, и ведутся некоторые разговоры о возможности участия России в пилотируемых полётах для исследования Луны, о которых говорит НАСА. По-видимому, эти идеи поддерживает президент Трамп. Но, очевидно, существуют некоторые внутренние проблемы, связанные с российской космической программой, и серия неудач, что вызвало много сомнений. Поэтому мы посмотрим, как новое правительство в России, новое соглашение поможет улучшить ситуацию. Я не большой оптимист в этом смысле. Не проявляю оптимизма из-за общей ситуации: снижение уровня образования, науки, организационные проблемы. Слишком большой акцент, упор на так называемых «эффективных менеджерах» вместо обучения учёных и инженеров.

Ведущий.Благодарю вас за вопросы. В качестве вишенки на этом торте я могу сказать, что мне хорошо запомнилось интервью трёх космонавтов, астронавтов: русского, американского и европейского. Их спросили: «Как вы относитесь ко всем тем спорам и разногласиям, которые сейчас идут между Америкой, Европой и Россией?» Три мужика обняли друг друга и сказали: «Вот наш ответ». Так что будем рассчитывать на продолжение космического сотрудничества. Спасибо всем, благодарю!