Доклад Владимира Сажина на конференции Люксембургского форума "Новый иранский кризис: прекращение эскалации", 14 июля 2020 года

Владимир САЖИН

ДОКЛАД НА ТЕЛЕ-КОНФЕРЕНЦИИ ЛЮКСЕМБУРГСКОГО ФОРУМА 14 ИЮЛЯ 2020 Г.

«ИНТЕРЕСЫ ОСНОВНЫХ ГОСУДАРСТВ. ИРАН»

Во втором десятилетии XXI века Иран усилил свою гегемонистскую деятельность на Ближнем Востоке. Военно-политическое руководство ИРИ уже давно выдвинуло концепцию «цепи сопротивления» против замыслов ее региональных противников, по мнению Тегерана, стремящихся подорвать влияние Ирана.

Главной задачей внешней политики ИРИ в 2015–2020 годах стало укрепление этой «шиитской цепи сопротивления», которая тянется через Ирак и Сирию в Ливан – к Средиземному морю. Эффективное использование этой цепи позволило бы Тегерану доминировать во всем ближневосточном регионе и оказывать постоянное мощное давление на Израиль.

Внешнеполитическая доктрина Ирана базируется на противостоянии с США и Израилем.

Однако, оставаясь в рамках идеологии превосходства персо-шиитов и политики борьбы за господство в регионе, в Тегеране понимают, что сейчас у Ирана нет реальных возможностей соревноваться в уровне военной мощи с главными врагами и вести с ними широкомасштабную горячую войну при прямом столкновении. Это заставляет иранские власти искать «творческие подходы» и готовить асимметричные ответы. Одним из таких ответов является гибридная война, которую ведет ИРИ. Подобный джихад предполагает ведение Ираном прокси войны с использованием «Хезболлы», иностранных шиитских легионов, скрытых операций, диверсий, кибервойны, давления и подкупа политиков разных стран, на фоне смеси пропаганды, дезинформации, хакерских атак, угроз своим врагам.

Главным разработчиком новых для ИРИ форм и методов ведения войны был убитый генерал Солеймани по прозвищу Тень. Солеймани превратился в едва ли ни самого влиятельного политика не только ИРИ, но и региона.

После потери Солеймани КСИР столкнулся с трудностями в плане эффективного управления этими «гибридными процессами». Однако это не означает, что изменилась стратегия Корпуса.

Поэтому нельзя исключить и самостоятельные действия КСИР без информирования и участия президента. Ведь, как стало известно, когда 22 апреля этого года КСИР запускал военный спутник, президент страны заранее об этом даже не знал.

Главная проблема для Тегерана на сегодняшний день – это выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), что повлекло за собой введение Вашингтоном жесточайших санкций против ИРИ. Так, в декабре 2019 года президент Ирана Хасан Роухани сообщил, что США с мая 2018 г. приняли 93 разного рода ограничительных мер против Тегерана.

Сегодня экономика, поучившая удар не только от санкций, но и от Ковид-19, - в плачевном состоянии.

Пандемия в ИРИ не закончилась, а распространяется еще шире, чем до отмены ограничений, введенных в марте. Руководство ИРИ не в состоянии справиться с пандемией.

ВВП падает в последние годы на 9 – 6% (в этом году) ежегодно. Официально инфляция – 35%, безработица – 20%, доходы от нефти в последний год упали ещё на 68%. Иранская валюта по отношению к доллару за последние 3 месяца подешевела ещё на 30%: 1$ = 22 тыс. туманов. Цены растут еженедельно. Рассматривается вопрос о введении карточной системы на основные продукты. Руководство опасается, что это может привести к политическим катаклизмам и социальному взрыву.

Иран ищет выхода из сложнейшей для него политико-экономической ситуации, вплоть до игнорирования СВПД. В мае 2019 г., в ответ на полный запрет США на экспорт нефти, Тегераном был разработан план поэтапной (сроком по 60 дней каждый этап) приостановки выполнения части обязательств по СВПД.

За более чем год Иран значительно преуспел в восстановлении своей ядерной инфраструктуры, замороженной СВПД. Мы все знаем, как фактически, в цифрах, идет этот процесс.

Сейчас цель ИРИ состоит в том, чтобы увеличить свои мощности по обогащению урана до 1 млн. ЕРР[1] - единиц работы по разделению изотопов урана. Иранские ядерщики заявляют: «Мы можем производить новые типы центрифуг, и наши производственные мощности сейчас такие же, как и до СВПД…».

Однако при этом Иран явно не спешит с выходом из СВПД де-юре, хотя он близок к тому, чтобы выйти де-факто. В комиссии Меджлиса по безопасности и внешней политике готовится законопроект о прекращении выполнения дополнительного соглашения и проект выхода из СВПД.

Но даже официально не выходя из СВПД, иранцы открывают себе свободный путь для безотчетного развития своей ядерной программы и в том числе ее военной составляющей.

Бесконтрольное развитие ядерного потенциала ИРИ вызовет соответствующую реакцию Израиля и США. И уже вызывает. Если иранцы доведут свои ядерные работы до уровня близкого к созданию ядерного заряда, нет никакого сомнения, что вероятность удара Израиля и/или США по ядерным объектам ИРИ будет крайне высока.

Становится всё более очевидным, что в первоначальном виде ядерную сделку с Ираном сохранить уже не удастся. Однако всё же необходимо сохранить базу СВПД, которая послужит основой для переговоров о будущем соглашении.

А эти переговоры абсолютно необходимы, вне зависимости от развитиявнутриполитической обстановки в Иране (в феврале 2020 г. состоялись выборы в меджлис) и в США (в ноябре – президентские выборы). Это судьбоносный момент.

По итогам выборов в ИРИ победу с разгромным счетом одержали радикалы-консерваторы, антизападники, противники Роухани. Они получили 220 мест в законодательном органе из 290 возможных.

Несомненно, внутренняя и внешняя политика ИРИ претерпит в недалеком будущем изменения. И хотя до президентских выборов в мае 2021 г. исполнительная власть будет в руках «либералов-реформаторов, их возможности осуществлять присущую им политику свелись к нулю. И сейчас после парламентских и накануне президентских выборов ситуация крайне обострилась. Жесткая борьба ведется не только по линии либералы – радикалы, но и внутри этих движений. Особенно в консервативной фракции, где уже борются десятки группировок в преддверии выдвижения кандидатов на пост президента, коих уже более 15. И все это на фоне экономического и социального кризиса.

Такая внутриполитическая ситуация в ИРИ, не в последнюю, а быть может – в первую очередь, вызвана сломом Дональдом Трампом основ СВПД, который был и есть главный козырь президента Роухани и его политики. Удар Трампа по СВПД был подарком для оппонентов Роухани – радикальных консерваторов, которые всегда выступали и выступают против ядерной сделки. Благодаря Трампу, они выиграли законодательную власть в ИРИ и теперь готовы к импичменту президента Роухани и «разгону» его правительства.

Но при всём при этом на внешнеполитическом треке важным фактором останется СВПД и всё, что с ним связано (отношения с США, Европой и т.д.). Здесь вполне возможны два сценария. Первый, - иранские умеренные (даже среди радикалов) назвали «Стратегическое терпение» - при котором не предполагается резко реагировать на американо-израильские выпады и дать президентских выборов в США.

В этом плане следует иметь в виду, что в случае победы демократов договоренности с Ираном (СВПД), возможно, не сразу и не в прежнем виде, но все-таки возобновятся. Если же победителем на ноябрьских выборах окажется нынешний президент-республиканец, то ситуация будет менее оптимистичной.

Второй сценарий – «Месть за всё». В соответствие с ним иранские радикалы пойдут на крайние меры и в плане ответов на действия США, Израиля и в плане отношений к ядерной сделке. Выход из СВПД, из ДНЯО с сокращением контроля над ИРИ со стороны МАГАТЭ.

Одновременно Тегеран, как было отмечено выше, будет ускоренными темпами восстанавливать свою ядерную инфраструктуру с прицелом на формирование условий и технической базы для создания ядерного оружия.В этом случае восстановивший и возобновивший свою ядерную программу Иран станет еще более неприемлемым фактором для США, Израиля, Саудовской Аравии и других иранских оппонентов, чем это было до СВПД. Это путь к новому витку конфронтации с Ираном, что чревато реальной возможностью военного конфликта, способного разгореться в крупномасштабную войну. Это, можно сказать, убийственный сценарий для режима аятолл.

[1] ЕРР (анг. SWU) – единица работы по разделению изотопов урана. Единица работы разделения характеризует возможности оборудования по разделению изотопов. Для сравнения: данные Евроатома за 2014 г.: мировая мощность разделения – 56 млн. ЕРР, в России – 28 млн. ЕРР.