Мир рискует остаться без Договора об ограничении ядерных вооружений

До окончания действия Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) осталось меньше года. О ситуации в области контроля над вооружениями ответственному редактору «НГ-дипкурьер» Юрию ПАНИЕВУ рассказал руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО им.Е.М. Примакова РАН, академик РАН Алексей АРБАТОВ.

– Алексей Георгиевич, США считают, что с правовой точки зрения продление СНВ-3 уже заложено в договоре и после консультаций должно быть подтверждено обменом дипломатическими нотами. Так ли это?

– Да, это так, новая ратификация СНВ-3 не требуется. Договор был ратифицирован в 2011 году в России и США и в случае пролонгации предполагает обмен нотами и соответствующие указы президентов. СНВ-3 может быть продлен только один раз не более чем на пять лет.

Россия выступила за его пролонгацию безо всяких предварительных условий. Это серьезный сдвиг в позиции Москвы последних лет. Ведь если продлевать, то для того, чтобы выиграть время для переговоров о следующем договоре на смену СНВ-3, иначе пять лет пролетят, и мы окажемся там же, где сейчас. После СНВ-3 Россия отказывалась от продолжения диалога, указывая на препятствия в виде американской ПРО, высокоточных неядерных вооружений, расширения НАТО, санкций. Теперь предварительных условий ни для продления СНВ-3, ни для последующих переговоров Москва не ставит.

– А что обсуждать на дальнейших переговорах?

– Владимир Путин сказал, что все новейшие системы, о которых было объявлено весной 2018 года в президентском Послании, могут быть предметом дальнейшего диалога. Подразумевается, что это же относится и к беспокоящим нас американским системам оружия. Жаль только, что эта правильная позиция не была четко и емко сформулирована раньше, не доводя дело до цейтнота. А вот американцы мнутся, пытаются выставлять дополнительные условия. У них позиция расплывчатая и невнятная, они еще для себя не решили, нужно им продление СНВ-3 или нет и что за него можно дополнительно выторговать.

– Глава Пентагона Марк Эспер назвал три условия продления СНВ-3: охват договором нового российского стратегического оружия, подведение под него нашего тактического ядерного оружия и участие в договоренностях Китая. Насколько реалистичны такие требования?

– США все больше запутывают клубок стратегических проблем. Россия сама уже объявила, что две новые системы из шести обнародованных Путиным в 2018 году подлежат засчету в рамках СНВ-3, если он будет продлен. Это знаменитый гиперзвуковой планирующий блок «Авангард» и тяжелая межконтинентальная ракета шахтного базирования «Сармат», которая идет на смену ракете «Воевода».

Другие обнародованные системы требуют особой договоренности. Это крылатая ракета наземного базирования «Буревестник» с атомным двигателем и ядерной боеголовкой, которая пока испытывается. Это и подводная скоростная суперторпеда с атомной энергетической установкой и ядерной боеголовкой. Обе системы не подпадают под СНВ-3, в нем даже нет их дефиниций. Они теоретически могут стать предметом нового договора, условно говоря, СНВ-4, но не продленного СНВ-3.

– Что касается условий главы Пентагона о тактическом ядерном оружии?

– Тут одно из двух: или Эспер просто не понимает, о чем говорит, или наводит тень на плетень, чтобы выиграть время, пока в Белом доме чешут голову. Тактическое ядерное оружие – особая тема, она поднимается очень давно. Параллельными инициативами это оружие было сокращено Россией и США в 1990-х годах практически на порядок. К продлению СНВ-3 его никак пристегнуть нельзя, хотя когда-то этим оружием придется заняться. Для создания благоприятных условий нужно возобновление соглашений по сокращению обычных вооруженных сил НАТО и России в Европе, чтобы ни одна сторона не боялась превосходства другой и не готовила на это ядерный ответ. Договориться об этом трудно, пока в регионе есть непризнанные всеми сторонами государственные границы.

– Ну а что делать с Китаем?

– Как мыслит Эспер привлечь к СНВ-3 Китай – тем более непонятно. Договор разрешает сторонам иметь не более 700 развернутых стратегических носителей и не более 1550 боезарядов на них. У Китая сейчас, по разным зарубежным оценкам, имеется примерно 150 стратегических носителей и столько же боезарядов (а всего ядерного оружия – около 300 единиц). То есть, пристегивая Китай к СНВ-3, мы фактически признаем его право увеличить количество носителей в четыре с лишним раза, а боезарядов – в 10 раз. Готовы ли американцы на такой вариант? Наверное, нет, но тогда нужно говорить не об СНВ-3, а о новом договоре. Конечно, со временем и на определенных условиях Китай должен будет присоединиться к процессу контроля над ядерными вооружениями, но это потребует отдельных и очень сложных переговоров.

Нельзя не отметить и в этом вопросе существенный поворот российской линии: ведь после СНВ-3 Москва неоднократно заявляла, что двусторонний формат больше не годится, надо переходить на многосторонние соглашения. Сейчас Россия поддержала китайский отказ присоединиться к переговорам, но при этом желает продления СНВ-3 и продолжения диалога, то есть вести дело в двустороннем формате с США. Это вполне разумно, пока мы сообразим, по какой формуле подключать к процессу на добровольной основе третьи страны. Пока никто никогда и ничего конкретного тут не предложил. Не знают этого и американцы, но продолжают давить по принципу – там видно будет... Недаром ведь говорится: будьте осторожны в своих мечтах, если они сбудутся, вы можете об этом сильно пожалеть...

– Похоже, гиперзвук стал одним из главных направлений революции в военном деле. Насколько США к такой революции готовы?

– Насчет революции не будем торопиться с выводами. На региональном уровне в обычных конфликтах гиперзвуковые планирующие системы явно создают перевес наступления над обороной в их соревновании, которое издавна идет с переменным успехом. Что касается стратегического глобального масштаба, то здесь превосходство наступления на обозримое время неоспоримо в лице существующих многозарядных баллистических ракет с ядерными боеголовками.

Пока нет эффективных систем ПРО типа «Звездных войн», о которых мечтал незабвенный президент Рейган, стратегические гиперзвуковые планирующие системы избыточны. Они более всего служат символом технического первенства какой-либо державы.

Недаром после 2018 года Путин периодически говорил, что Россия теперь не догоняет США, а вырвалась вперед – и пусть теперь они попробуют нас догнать. Этот вызов американцы, конечно, не могли не принять. Они готовы к такому состязанию и в этом году выделили 5 млрд долл. на гиперзвуковые системы – но не в ядерном, а в обычном оснащении. Если удастся создать большое количество такого оружия с достаточной точностью для поражения шахтных и мобильных пусковых установок ракет, защищенных командных центров – тогда можно будет говорить о революции. Возможность разоружающего неядерного удара в корне подорвет систему отношений ядерного сдерживания, на которой, как утверждают президент РФ и многие другие, зиждется мир в последние 70 лет. То есть в этой сфере уже началось соревнование, если не гонка вооружений, хотя, сказать по правде, я не вижу разницы между этими понятиями.

– В связи с этим насколько эффективной в плане контроля над вооружениями может быть инициатива России о созыве саммита пяти постоянных членов Совета Безопасноси ООН, если он, конечно, вообще состоится? Ведь все международные встречи и форумы из-за пандемии коронавируса отменяются…

– Насчет вируса не мне судить, а в политическом отношении этот саммит мог бы иметь некий символический смысл: собрались на уровне руководителей государств пять ведущих ядерных держав и подтвердили обязательство двигаться по пути дальнейшего ядерного разоружения. Однако в плане практических сдвигов в этом деле хочу напомнить, что встречи «большой пятерки» уже свыше 10 лет регулярно осуществляются на уровне государственных представителей и специалистов. Но они ни к чему пока не привели. Слишком уж асимметричны потенциалы стран «пятерки»: на Россию и США приходится около 90% глобального ядерного арсенала. Даже не стремясь к паритету с двумя ядерными сверхдержавами, ни одно третье государство не согласится заключить договор, который легализовал бы его ядерное отставание. А Россия и США пока не собираются сокращать вооружения до их уровня.

– Хотя прогноз – вещь неблагодарная, все-таки хотелось бы узнать, ждет ли СНВ-3 печальная судьба Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности?

– Формально не ждет, потому что ДРСМД был договором бессрочным, и США его просто денонсировали. А у СНВ-3 заканчивается срок, и теперь ставится вопрос, продлить его или нет. Если он не будет продлен, то в мире не останется ни одного договора по ограничению конкретных ядерных вооружений. Главный аргумент Трампа против СНВ-3 состоит в том, что договор Обамы якобы дает большие преимущества России. Теперь у Трампа будет возможность заявить, что это не договор Обамы, раз Россия согласилась включить в него новые системы, которые уже развертываются в боевом составе. Режим верификации договора обеспечивает обширную систему военной транспарентности и предсказуемости, и потому его поддерживает даже Пентагон. К тому же Трамп выбил бы из рук демократической оппозиции обвинение в том, что он все вокруг безответственно ломает как слон в посудной лавке.

В то же время Трамп непредсказуем, похоже, что он действует просто по наитию. В администрацию он подобрал людей, которые держатся за свои места и на все отвечают «так точно», никто не смеет ему возразить. По логике вещей США должны пойти на продление СНВ-3 и в эти сроки начать переговоры о новом договоре. Но если бы государства в своей политике всегда руководствовались логикой и здравым смыслом – история человечества сложилась бы иначе.

Источник: Независимая газета