Военная доктрина России нуждается в обновлении

Владимир Дворкин

В условиях кризиса системы контроля за ядерным оружием необходимо повысить порог его применения

В Военной доктрине (ВД) РФ, скорректированной в 2018 году, записано, что Россия «оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства» (п. 27). В Доктрине также сказано, что «Ядерное оружие (ЯО) будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)» (п. 16).

В «Основах государственной политики РФ в области военно-морской деятельности», утверждённых в 2017 году, указано, что «в условиях эскалации военного конфликта (имеется в виду неядерный конфликт) демонстрация готовности и решимости применения силы с использованием нестратегического ядерного оружия является действенным сдерживающим фактором».

В Военную доктрину России формулировка условий применения ядерного оружия впервые вошла в 2000 году и вот уже 20 лет практически не изменяется.

Мотивация такой формулировки понятна. Во-первых, ранее возможность применения Россией ядерного оружия была сформулирована в «Основных положениях военной доктрины РФ» еще в 1993 году. Эта формулировка была размытой и достаточно неопределённой: «РФ не применит свое ядерное оружие против любого государства – участника Договора о нераспространении ядерного оружия, кроме как в случаях: а) вооруженного нападения такого государства, связанного союзным соглашением с государством, обладающим ядерным оружием, на РФ, ее территорию, Вооруженные силы (ВС) и другие войска или ее союзников; б) совместных действий такого государства с государством, обладающим ядерным оружием, в осуществлении или поддержке вторжения или вооруженного нападения на РФ, ее территорию, ВС и другие войска или на ее союзников».

Во-вторых, новая формулировка ВД от 2000 года по существу была в то время приведена в соответствие с принципами ядерной стратегии, много лет исповедуемыми США, Великобританией и Францией. Эти государства никогда не отрицали намерения применить ядерное оружие в случае войны со странами Варшавского договора во главе с СССР в силах общего назначения. Но после распада СССР и Варшавского пакта НАТО стало обладать явным превосходством в силах общего назначения. Поэтому четкая и понятная для всех позиция России по условиям применения ЯО, описанная в ВД-2000 в этом вопросе была вполне оправданна.

После ряда дискуссий и сомнений (исходивших из Министерства иностранных дел, которое было автором текста в Основных положениях доктрины 1993 года), формулировка по условиям применения ЯО, описанная в ВД-2000, была безоговорочно принята членами межведомственной комиссии (МВК). МВК, в которой кроме военного ведомства были представлены все заинтересованные министерства, федеральные службы, а также Совет Безопасности, в 2000 году адекватно оценила ВД, положения которой отражали сложившуюся на то время военно-политическую обстановку и положение в ней России.

Вместе с тем, за прошедшее время в мире, в России и в ее Вооруженных силах произошли хорошо известные радикальные изменения. Что касается Российской армии, то такие изменения позволили в значительной степени повысить качество сил общего назначения в составе Сухопутных войск, Военно-морского флота, Воздушно-космических сил, Воздушно-десантных войск. Многократно возросло количество высокоточных дозвуковых крылатых ракет, поступило на вооружение гиперзвуковое оружие.

Обновляется и вводится в боевые составы новое бронетанковое и артиллерийское вооружение, поступают новые боевые самолёты и вертолёты, надводные и подводные корабли. Не менее важным стало значительное улучшение информационного обеспечения Вооружённых сил, совершенствование автоматизированных систем боевого управления и связи, космических и авиационных средств разведки, навигации и других систем.

Эффективность части вооружений подтверждена в ходе боевых действий в Сирии.

Поэтому совершенно обоснованным стало внесение в последний текст Военной доктрины, утверждённой президентом РФ в 2018 году, понятия системы неядерного сдерживания как комплекса внешнеполитических, военных и военно-технических мер, направленных на предотвращение агрессии против РФ неядерными средствами. В основных задачах Вооружённых сил отмечено «стратегическое (ядерное и неядерное) сдерживание …».

Действительно, с учётом возросшей мощи Вооружённых сил РФ в существующей и прогнозируемой на обозримую перспективу военно-политической обстановке практически невозможно вообразить такой сценарий, при котором НАТО или какое-то государство способно реально угрожать России широкомасштабным неядерным (не говоря уже о ядерном) нападением.

Поэтому имеется достаточно оснований для исключения из описанных в ВД условий применения ядерного оружия последней части пункта 27. То есть слов: «а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Так же, как из пункта 16, полагаю, можно убрать часть слов, в которых говорится об обычных средствах поражения. Тогда условие применения ядерного оружия будет описано так: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения» (п. 27). Слова, выделенные курсивом, «а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства» предлагается исключить. Точно так же из п. 16. исключить «и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)».

Целесообразно также в соответствии с предлагаемыми изменениями откорректировать текст в документе «Основы государственной политики РФ в области военно-морской деятельности», утверждённом в 2017 году.

Там также упоминается о неядерном сдерживании. А конкретно сказано, что «в условиях эскалации военного конфликта демонстрация готовности и решимости применения силы с использованием нестратегического ядерного оружия является действенным сдерживающим фактором».

Такая вот «ядерная деэскалация» в морской доктрине (то есть использование для сдерживания нестратегического ядерного оружия), о чем можно услышать из Совбеза РФ, не согласована с уже существующими условиями применения ЯО в ВД.

Эта «деэскалация» приводит в сильное возбуждение активных политиков и горячих генералов на Западе, которые запугивают общественность угрозами, исходящими из России, и подогревают ядерный психоз у себя и у нас.

Таким образом, пришло время привести условия применения российского ЯО в соответствие с задачами сдерживания ядерной агрессии, а на возросшую мощь неядерного оружия России возложить задачи неядерного сдерживания.

Переплетение ядерных и неядерных задач весьма опасно, особенно, когда некоторые политики говорят о том, что новое неядерное оружие по эффективности приближается к ядерному. Так могут утверждать только те, кто не наблюдал и не ощутил ядерный взрыв, стоя на земле на безопасном расстоянии, а видел его на картинках. Как говорят моряки: «Кто видел море наяву, не на конфетном фантике …».

В существующей и прогнозируемой военно-политической обстановке рекомендуемые корректировки в полной мере соответствовали бы сложившейся расстановке сил. Если произойдут значимые изменения, то на это в Военной доктрине сказано, что её положения могут быть уточнены с изменением характера военных опасностей (угроз) и условий развития России.

Источник: Независимая газета