Евгений Сатановский «Быть врагом Америки опасно, но быть ее другом опасно вдвойне»

27 сентября Совет Безопасности ООН принял очередную резолюцию, призывающую Иран отказаться от программы по обогащению урана.

Благодаря усилиям российских дипломатов резолюция не предусматривает новых санкций в отношении Тегерана. Иранскую проблему мы обсудили с президентом Института Ближнего Востока Евгением Сатановским.

- Как бы развивались события, если бы Россия поддержала новые санкции, направленные против Ирана?

- В том случае, если бы Совет Безопасности принял пакет санкций, предложенный США, война была бы неизбежна. Это стало бы переломным моментом, начиная с которого стороны постепенно приближались бы к военному решению проблемы. Предотвратить силовой сценарий удалось благодаря позиции российских дипломатов, давших понять Вашингтону, что существуют «красные линии», которые они не переступят ни при каких обстоятельствах. Москва не только предотвратила введение новых санкций, но и помешала американцам обустроить инфраструктуру военного удара, частью которой должна была стать Грузия. Вопрос в том, почему Россия вступается за Иран. В Кремле прекрасно понимают, что союзнические отношения с этим государством построить невозможно. У Ирана нет союзников за исключением Господа Бога и его пророка Мухаммеда. Это самодостаточное государство, которое претендует на роль региональной супердержавы, постепенно превращающейся в сверхдержаву. И поэтому российскую поддержку иранцы воспринимают как должное.

   В России, конечно, никто не сочувствует идее превращения Ирана в ядерное государство с мощным военным потенциалом. Только вот можно ли предотвратить это с помощью удара по иранским ядерным объектам? Скорее всего, такой удар приостановит ядерную программу на 5-8 лет, но вряд ли помешает Тегерану достичь своей цели. С другой стороны, военное решение иранской проблемы будет иметь катастрофические последствия для региона, поток беженцев из Ирана устремится в Азербайджан и Россию. Осознавая эти угрозы, Москва готова согласиться с усилением Тегерана, хотя можно себе представить, какой головной болью станет для нее ядерная держава, стремящаяся к переделу сфер влияния на Каспии. Стоит отметить, что Россия, обвиняемая в сговоре с иранскими аятоллами, на самом деле вызывает враждебность в Тегеране, который стремительно возвращается к имперскому сознанию и вспоминает, что его северные территории когда-то были захвачены русскими.

- Накануне заседания Совета Безопасности состоялись секретные переговоры между премьером Израиля и президентом США о возможности силового решения иранской проблемы. Почему, на ваш взгляд, Буш отказался поддержать своего союзника и предоставить «зеленый коридор» для израильских самолетов, которые должны были уничтожить ядерные объекты на территории Ирана?

- На Ближнем Востоке говорят: «Быть врагом Америки опасно, но быть ее другом опасно вдвойне». Еще со времен Билла Клинтона американская администрация подталкивала Израиль к конфронтации с Тегераном. И вот теперь, когда дошло до дела и израильтяне попросили предоставить «зеленый коридор» для своих самолетов, американцы им отказали. Соединенным Штатам выгодно, чтобы военные действия начал сам Тегеран, тогда под предлогом спасения Израиля они попытались бы уничтожить ядерные объекты на территории Исламской Республики. Однако они не желают выступать в роли агрессора, поскольку в этом случае к иракскому и афганскому добавился бы иранский театр военных действий. Еще одна интересная деталь: глубинные бомбы, которые Соединенные Штаты согласились продать Израилю, не подходят для бомбардировки запрятанных в горах центров по обогащению урана. Эти так называемые умные бомбы можно использовать лишь для атаки на укрепрайоны ХАМАСа или «Хизбаллы». Тем не менее, как это ни трагично, в своих отношениях с Ираном Израиль полностью зависит от администрации США. Не прибавляет оптимизма и победа на праймериз в партии «Кадима» Ципи Ливни, которая, вероятнее всего, станет теперь израильским премьером. Ее соперник по внутрипартийным выборам Шауль Мофаз имел гораздо больше шансов наладить отношения с Тегераном. Иранскому еврею, в совершенстве знающему фарси, это было бы легче, чем женщине с европейским происхождением и образованием.

- А кому из кандидатов на пост президента США будет проще найти общий язык с Тегераном?

   - В свое время Иосиф Сталин на вопрос, какой уклон хуже, правый или левый, ответил великой, достойной Черномырдина фразой: «Оба хуже». Эта фраза как нельзя лучше подходит к данной ситуации. Кто бы ни одержал победу на президентских выборах, отношения США с Тегераном останутся напряженными. У нас принято считать Барака Обаму чуть ли не «голубем мира». Однако хотелось бы напомнить, что такой же «голубь мира» Билл Клинтон в свое время перепахал все Балканы. Обама - человек, одержимый пониманием своего исторического шанса. И в первую очередь он будет заботиться о том, чтобы темнокожий президент США занял в истории достойное место. Не исключено, что, когда он окажется во главе Соединенных Штатов, мир содрогнется, вспоминая с благодарностью президента Буша. И, скорее всего, для Ирана администрация Обамы будет ничем не лучше администрации Маккейна.

- Способны ли европейские страны проводить собственную политику на иранском направлении?

- По сравнению с началом этого десятилетия, когда представители европейской тройки верили в успех переговоров с Тегераном, оптимизма в ЕС поубавилось. Тем не менее ведущие европейские державы пытаются проводить собственную политику в отношениях с Ираном. У Франции, Германии и Великобритании есть в Тегеране свои рычаги влияния, и, несмотря на формальное единство, каждый из игроков втайне надеется, что именно ему предстоит сыграть роль миротворца. Например, Николя Саркози, который стремится завоевать для Франции политическое лидерство в Евросоюзе, действует через Сирию, пытаясь выстроить особые отношения с президентом Башаром Ассадом. Делается это в первую очередь не для того, чтобы закрепиться в Дамаске, а чтобы снискать внешнеполитические лавры на иранском направлении. Таким образом, европейская политика, как всегда, многомерна и неоднозначна. Страны ЕС вежливо пропускают вперед МАГАТЭ и Соединенные Штаты, рассчитывая, что именно Америка представит западные требования, вызывающие раздражение в Тегеране. Европейцы формально осуждают Россию за расширение экономических связей с Ираном, хотя сами не прочь оказаться на ее месте. Пытаясь отвести удар от себя, они делают все возможное, чтобы главной мишенью Ирана стал Израиль. Короче говоря, на иранском направлении мы можем наблюдать типичную европейскую политику в духе князя Талейрана.

- В отношениях с европейскими странами Тегеран надеется использовать нефтяную дипломатию...

- Иранцы, безусловно, преувеличивают свое влияние на нефтяном рынке. Поэтому они часто делают резкие и довольно наивные выпады, то обещая перейти в расчетах на евро и обрушить, таким образом, нефтяной рынок, то угрожая перекрыть Ормузский пролив. Эти действия по стилю напоминают Хрущева, грозившего показать своим недругам кузькину мать. Тем не менее иранская нефть нужна растущим азиатским экономикам. Неслучайно прокладывается трубопровод Иран-Пакистан-Индия. Неслучайно к Тегерану все больший интерес проявляет Китай.

- Иран претендует на роль региональной супердержавы. Как эти претензии воспринимаются в других государствах Ближнего Востока?

- Несмотря на то, что Иран демонстрирует желание присутствовать на всех исламских форумах, его отношения с Египтом и тем более с малыми монархиями Персидского залива не улучшаются. Они называют Иран братской исламской страной, но прекрасно понимают, что он стремится к расширению сферы влияния в арабском мире, и относятся к этому крайне негативно. Иногда их отношение прорывается наружу, как, например, в известной фетве саудовских богословов, запретивших молиться за победу «Хизбаллы» во второй ливанской войне, но чаще напоминает историю про бульдогов под ковром, рассказанную Уинстоном Черчиллем. Террористическая активность Тегерана в арабском мире сегодня сосредоточена исключительно на территории Ливана, а вот агитационно-пропагандистская деятельность расширяется и охватывает все более широкие слои арабов-шиитов и радикалов-суннитов. Такое движение, как ХАМАС, которое является отделением суннитских братьев-мусульман, в первую очередь получает материальную и финансовую поддержку от Ирана, что раньше было невозможно себе представить.

- Известно, что Иран пользуется поддержкой иракских шиитов. Может ли это стать козырем в его противостоянии с Америкой?

- В настоящее время Тегеран не использует и сотой доли своего влияния в Багдаде. Иранские лидеры не хотят провоцировать американцев, воспринимая Ирак как свой главный стратегический резерв. Они готовы задействовать его лишь в том случае, если Америка нанесет удар по иранским ядерным объектам. К слову сказать, это не единственная возможность Ирана ответить на военную агрессию США. Тегеран может создать американцам серьезные проблемы в Афганистане, и даже на таких далеких плацдармах, как Латинская Америка, где не без иранского участия создается блок антиамерикански настроенных стран. И, наконец, многочисленная иранская община в Европе может стать базой для террористических контрударов.

- Насколько сильны в Иране позиции нынешнего президента?

- Махмуд Ахмадинежад является лидером нового поколения иранских политиков - руководителей корпуса стражей исламской революции и их союзников из ополчения «Басидж», которые постепенно приватизируют все хлебные места в Тегеране, оттесняя старую элиту, детей и внуков аятолл и политиков консервативного лагеря, таких как Лариджани. Власть в Иране постепенно переходит из рук клерикального истеблишмента в руки истеблишмента светского, но ультраконсервативного. Политика в Иране - однопартийная, но «многоподъездная», как в ЦК КПСС. Поэтому заручиться поддержкой всех аятолл практически невозможно. Однако Ахмадинежаду удалось привлечь на свою сторону рахбара Али Хаменеи - верховного революционного лидера Ирана, который де-факто управляет страной, точно так же как СССР в свое время руководил генсек ЦК, а вовсе не формальный лидер государства. Хаменеи, конечно, критикует своего протеже, но неизменно оказывает ему поддержку на выборах. Одно время казалось, что его связь с Ахмадинежадом слабеет и вперед вырываются другие кандидаты, однако сейчас уже очевидно, что следующим летом, когда в Иране состоятся президентские выборы, рахбар вновь выскажется в пользу нынешнего главы государства. Чтобы одержать победу на выборах, Ахмадинежад продолжит разыгрывать внешнеполитическую карту, поскольку во внутренней политике ему похвастаться нечем. В стране растет инфляция, нефтяная рента так и не распределяется среди бедняков. И чтобы отвлечь внимание общества от этих проблем, президент уже который год пытается спровоцировать конфликт с Израилем или Соединенными Штатами. Маленькая ограниченная война необходима ему как воздух.