Иран не погибает и не сдается

Мы говорим о процессе, который может занять 10-15-20 лет, считает Карл Бильдт, министр иностранных дел Швеции и один из самых уважаемых европейских ветеранов дипломатии. Интервью с ним появилось на сайте американского журнала "Форин полиси", а разговор Бильдт ведет о возобновившихся переговорах – они два дня шли в Женеве и завершились во вторник вечером – между Ираном и "иранской шестеркой". Это пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия, на уровне заместителей министра иностранных дел.

Если бы итоги этой встречи в Женеве подводились бы во вторник, то есть сразу после завершения, то картина была бы смешная. Итог переговоров – договоренность о том, что будут новые переговоры. В Стамбуле. В конце января.

В той же Женеве прошли две пресс-конференции. Одну провела Кэтрин Эштон, чья должность означает, приблизительно, "министр иностранных дел всего Евросоюза". Она председательствовала на переговорах, заняв место своего предшественника, Хавьера Соланы.

Говорила Эштон пять минут, на вопросы не ответила. Зато глава иранской делегации, секретарь Высшего совета национальной безопасности Саид Джалили, выступал перед журналистами 80 минут, а насчет того, что же было на переговорах, сказал тоже немного.

Так было во вторник, но к вечеру появилось на удивление много утечек из-за закрытых дверей, в среду и подавно стало все ясно, и картина позволяет делать какие-то выводы.

Все стало хуже

Переговоры отброшены назад по сравнению с ситуацией 14-месячной давности, когда они были прерваны. Американская концепция (а то, что это фактически американо-иранские переговоры прежде всего, давно ясно) сводится к тому, что за это время были приняты два пакета санкций, и они помогли. Это санкции ООН от июня 2010 года, уже четвертый пакет таковых, который одобрила также и Россия. И принятый вскоре после этого пакет односторонних санкций ЕС и США, в котором Россия не только, понятное дело, не участвовала, но и предупреждала насчет того, что не надо это делать.

Проблема, напомню, в том, что у международного сообщества (в том числе специализированного учреждения ООН – МАГАТЭ) есть вопросы к Тегерану насчет некоторых из его ядерных программ, и Тегеран на эти вопросы отвечать не хочет. В тот же вторник президент Махмуд Ахмадинежад сообщил своим избирателям: пусть Совбез снимет свои санкции, тогда мы, может быть, начнем говорить на атомные темы.

14 месяцев назад переговоры примерно в том же составе принесли неплохие результаты, включая соглашение по обогащению иранского урана за пределами иранской территории. Сейчас об этом соглашении можно забыть.

Потому что Иран нашел технологический выход из ситуации и все, что ему надо, обогащает сам. И обсуждать этот вопрос в Женеве отказался. Так что начинать надо все с начала. Помнится, аналогичная ситуация была с Индией после ее ядерных испытаний в мае 1998 года, и американских санкций, которые не сработали. В итоге при Джордже Буше Вашингтон и Дели обо всем договорились.

Живущие в прошлом времени

Вернемся к оценке Карла Бильдта. Его вряд ли можно отнести к друзьям Ирана, это нейтральный и очень опытный человек, у которого есть одно большое преимущество. Он не связан по рукам и ногам, как его коллега госсекретарь Хилари Клинтон, чьи республиканские оппоненты требуют от американской внешней политики большей жесткости, чем при республиканской администрации. И это при том, что силовые методы дипломатии для США практически исчерпаны. Бильдт, как и положено шведу – нейтрал, он говорит многое из того, о чем молчаливая Хилари и не заикается.

Бильдт выступал накануне встречи в Женеве – 3 декабря, в Манаме, Бахрейн, на "диалоге по безопасности", крупном международном дипломатическом мероприятии. И там сказал про санкции все, что думает. Если мадам Клинтон на том же заседании ясно сказала, что это санкции привели Иран в Женеву, то Бильдт посвятил свое выступление критике санкций. Хотя бы потому, что настоящий их эффект почувствуется через те самые 10 лет и более. А пока что можно лишь вести переговоры. И как их вести, заметил Бильдт, если одна сторона мысленно сидит в 1953 году (тогда американцы организовали переворот и свержение иранского правительства), а другая – в 1979 году (тогда, во время клерикальной революции, иранцы отомстили США, взяв в заложники группу работников американского посольства в Тегеране)?

Один из парадоксов ситуации в том, что та же Хилари Клинтон – вообще-то очень профессиональный дипломат – понимает все это не хуже, а лучше прочих. Считается, что ее речь в Манаме самая мягкая из всего, что Иран слышал от США за последние годы. Но дальше отступать она не может.

Правильному решению иранской проблемы Америки мешает консервативная половина ее избирателей, которая хочет обратно, в несостоявшийся "американский век".

"Хелло, министр!"

В той же Манаме Хилари Клинтон, выходившая из зала, увидела в отдалении своего тегеранского коллегу Манучехра Моттаки (кстати, за ужином он сидел рядом с Карлом Бильдтом и мило с ним беседовал) и крикнула ему: "хелло, министр!". Американские СМИ доложили, что в ответ он пробормотал что-то неразборчивое. Хотя сам Моттаки заметил позже, что мусульманин не может не ответить на приветствие тем же, так что и он сказал свое иранское "хелло".

Но этим дело и ограничилось.

В итоге мы имеем ситуацию, когда всем все ясно. Не могут США, тем более обещавшие вывести в следующем году большую часть войск из соседних с Ираном Афганистана и Ирака, не помириться с Тегераном. Не могут не установить дипломатических отношений и не продолжать постепенное сближение.

Но этому процессу мешают иллюзии американского общества. В результате неизвестно, станет ли Иран ядерной державой за предсказанные Бильдтом 10-20 лет. Но то, что Тегеран укрепит свои позиции в регионе, под санкциями или без, – очевидно.

Источник: РИА "Новости"