Стратегия созидающего хаоса

Соединенные Штаты проиграли противостояние с Ираном. Теперь у него есть все шансы стать региональным лидером.

Администрация президента США Барака Обамы заявила о новой политике в отношении Ирана. Вашингтон больше не считает эту страну элементом «оси зла», не собирается наносить по ней военный удар и готов к переговорам практически на равных. Чтобы донести новую американскую политику не только до иранской политической элиты, но и до простых смертных, Барак Обама даже выступил с новогодним телевизионным обращением к народу Ирана, которое транслировалось там с титрами на фарси.

Подобные поступки Белого дома выглядят абсолютной фантастикой на фоне политики прежней американской администрации. Джордж Буш несколько раз был чрезвычайно близок к тому, чтобы нанести по Ирану бомбовые удары, а также наотрез отказывался от каких-либо переговоров до тех пор, пока Иран окончательно не свернет свою ядерную программу. Столь резкая смена позиции американской администрации объясняется вовсе не особой симпатией нового лидера к иранскому народу, а полным провалом американской стратегии на Ближнем Востоке. Сегодня на фоне разрушенного Ирака, разваливающегося и активно «оталибивающегося» Пакистана и практически бесконтрольного Афганистана США на Ближнем Востоке буквально некуда поставить ногу.

С уходом Буша стало совершенно очевидно, что Иран разыграл против США блестящую шахматную партию. Шумиха, поднятая самим Ираном вокруг своей ядерной программы, как оказалось, была элементом хорошо продуманной стратегии, на которую с готовностью повелись не только США, но и весь западный мир. Параллельно Иран активно выстраивал свою региональную политику по управляемому раскручиванию кризисов, которую многие на Западе считали зловредным безумием.

Фактически Иран победил США еще до самой битвы. Секрет этой победы открыл министр иностранных дел ИРИ Манучехр Моттаки. «Нам неинтересен американский футбол. Мы хотим сыграть честную шахматную партию. А в ней важны сила духа и терпение, ведь любой ненужный или нелогичный ход ведет к поражению», - объяснял он иранскую стратегию. Значительно уступая Соединенным Штатам по потенциалу, Иран намеренно играл в этой партии черными фигурами. В классических шахматах стратегия победы черных строится на ошибках белых - а Соединенные Штаты за эти годы сделали слишком много ненужных и нелогичных ходов на ближневосточной шахматной доске.

Опасный пояс безопасности

Выбранную Ираном стратегию можно условно назвать стратегией управляемого хаоса. Проводя ее, Иран одновременно преследовал несколько целей: обеспечивал национальную безопасность и делал будущие переговоры неизбежными и безальтернативными для США.

Тегеран умело использовал существующие региональные конфликты для создания эшелонированной системы контролируемого ими хаоса, превратив все ближневосточные конфликты в пояса безопасности Ирана. На западной границе первым поясом был арабо-израильский конфликт, вторым - гражданская война в Ираке. На восточных рубежах этим поясом был Афганистан, где США ведут изнурительную борьбу с талибами. «Мы выстраиваем оборону по наружному контуру и пытаемся не дать вам схватить нас рукой за горло», - так несколько лет назад тогдашний президент Ирана Мохаммад Хаттами объяснял методы Ирана представителю американского госдепа Фрэнку Уиснеру.

Три основных врага Ирана - США, Израиль и верхушка арабских стран - так и не смогли выбраться из серии ближневосточных конфликтов и не сумели развязать себе руки для эффективного давления на Тегеран. При этом Иран делал все для того, чтобы проамериканский Израиль и арабский мир не объединялись, в частности саботировал арабо-израильский мирный процесс. Не случайно Иран стал активно спонсировать «Хамас» (и тем самым разжигать конфликт) лишь после палестино-израильских соглашений в Осло, которые тогда казались первым шагом на пути арабо-израильского примирения.

Иран сумел так выстроить свое участие в развитии этих конфликтов, что без его согласия ни один из них не мог быть решен. Успешность палестино-израильских мирных переговоров во многом зависит от того, прекратит ли Иран помогать «Хамасу» и разрешит ли Сирии пойти на урегулирование противоречий с Израилем. Улучшение ситуации в Ираке произойдет тогда, когда Иран прикажет подконтрольным ему шиитским организациям интегрироваться в политическую жизнь страны.

В Тегеране были уверены, что у завязнувших в Ираке и Афганистане США не хватит сил нанести удар по Ирану. Тем более что против такого поворота событий будут активно выступать Россия, Китай, а возможно, и ряд европейских держав. Не случайно для перестраховки он завел адвокатов, пустив к себе европейские компании и дав им концессии на разработку газовых месторождений. И в итоге европейцы стали защищать Тегеран, отказываясь одобрить удар по Ирану и наложить на него дополнительные санкции. «Европа говорит, что если она прекратит экономические связи с Ираном, то этот рынок быстро перехватят китайцы», - объясняет спецпредставитель Барака Обамы по Ближнему Востоку Деннис Росс.

Иран не оставил выбора

Имея на руках подобные козыри, «Иран будет настаивать на полномасштабных переговорах, - считает старший научный сотрудник американского Совета по международным отношениям Рэй Такей. - Помимо ядерной программы иранцы захотят обсудить ситуацию в Ираке, конфликт в Леванте и перспективы развития системы безопасности в регионе Персидского залива. Исламской республике эта широкая повестка дня позволит затянуть переговоры и одновременно даст ее арабским соперникам понять, что Соединенные Штаты признают центральную роль Ирана в стабилизации Ближнего Востока. Имеющий огромные претензии на лидерство, Иран сможет гарантировать, что ни один из конфликтов в регионе не будет решаться без его участия и согласия».

В свою очередь, благодаря иранским маневрам США подошли к переговорам неподготовленными и без козырей на руках. До недавнего времени они очень надеялись на отрыв от Ирана Сирии, что сразу же лишило бы Тегеран львиной доли влияния на ближневосточные дела. Учитывая недавнее охлаждение отношений между Тегераном и Дамаском (связанное с убийством в сирийской столице лидера «Хезболлы» Имада Мугние), президент Сирии Башар Асад в принципе был готов продаться Западу. Однако победа правых партий на парламентских выборах в Израиле значительно усложнила проведение этой операции. В Дамаске опасаются, что Вашингтону не удастся добиться, чтобы Израиль отдал Сирии Голанские высоты, и в итоге Сирия останется и без сделки, и без союзников. Поэтому Башар Асад принципиально отказывается даже начинать переговоры с США и с Израилем без твердых гарантий передачи ему по итогам переговоров (как бы они ни закончились) Голанских высот - а такие гарантии до начала переговоров ему никто давать не будет.

Слабость позиции американцев заключается и в том, что благодаря позиционированию иранского руководства как «сумасшедшего» США ранее не прикладывали усилий, чтобы разобраться в процессе принятия решений в Иране, а также в иерархии приоритетов. И теперь на переговорах Вашингтону придется вести себя, как саперу на минном поле: проводить медленную и осторожную разведку, чтобы не «переплатить» за некоторые уступки (именно поэтому на пост спецпредставителя Барака Обамы по Ближнему Востоку был назначен Деннис Росс - человек, который очень настороженно относится к иранцам и не даст им ни цента сверх необходимости). А неторопливый ход переговоров - полностью в интересах Ирана, с каждым днем они все ближе к созданию ядерного оружия.

Иран должен собраться

Впрочем, в процессе создания «управляемого хаоса» иранские стратеги получили неприятный побочный эффект: они укрепили внутри страны ту силу, которая теперь будет препятствовать американо-иранскому сближению. Этой силой стало руководство Корпуса стражей исламской революции.

До недавнего времени многие западные эксперты считали, что самым большим препятствием для американо-иранского сближения будет Кум - центр иранского духовенства. Ведь это сближение может стать смертельным ударом по концепции исламской республики, которая и так уже теряет популярность в среде иранской молодежи. Аятоллы «не только рассматривают США как Большого сатану, но и боятся искушений, которые Большой сатана сможет им предложить. Они помнят, что две предшествующие иранские революции не дошли до логического конца из-за прозападных элит страны, и боятся, что сближение с Соединенными Штатами станет угрозой для их власти, - утверждают старшие научные сотрудники фонда "Наследие" Джеймс Филипс и Питер Брукс. - Консерваторы также опасаются, что тяжелые компромиссные решения, на которые вынужден будет пойти Иран для улучшения отношений с Западом, подорвут легитимность их революционной идеологии и ослабят их претензии на лидерство в мире ислама». Ведь «если исламская республика прекратит финансирование "Хамаса" и "Хезболлы", если она откажется от распространения исламской революции и борьбы с Западом, то в чем будет смысл ее существования?» - говорит «Эксперту» научный сотрудник вашингтонского Института Ближнего Востока Эндрю Тейблер.

Однако, на наш взгляд, эти опасения были несколько преувеличены. Большую часть своей энергии иранское духовенство сейчас тратит на теологические споры в школах Кума. Кроме того, оно не представляет собой единого целого. Внутри духовенства существует влиятельная группа умеренных лиц, выражающая желание пойти на контакт с США ради сохранения социальной стабильности в обществе. Они видят, что радикальный вариант идеи исламской республики уже неактуален, и хотят сделать Иран умеренным исламским государствам.

Гораздо большую опасность для американо-иранского сближения могут представлять иранские военные - Корпус стражей исламской революции. Верхушке этой организации невыгодно открытие Ирана, поскольку они зарабатывают миллионы долларов на его изоляции и стратегии управляемого хаоса. По некоторым данным, до 60% всего импорта в Иран идет через подконтрольные стражам структуры. Кроме того, стражи контролируют контрабанду и продажу оружия палестинским боевикам. Через них проходят миллиарды долларов, выделенные на помощь исламским боевым организациям на всем Ближнем Востоке. Открытие Ирана закроет эту кормушку.

Поэтому в течение нескольких месяцев в иранских властных кругах будут проходить энергичные дебаты о сближении с США. Лакмусовой бумажкой, демонстрирующей консенсус внутри иранской элиты по поводу начала переговоров с США, станет результат президентских выборов в стране. Если верх возьмет нынешний президент Махмуд Ахмадинеджад, то это означает, что консерваторы победили. Ведь они понимают, что с Ахмадинеджадом Запад вести переговоры не будет. И несмотря на низкий реальный рейтинг президента в Иране, стражи могут добиться его переизбрания. Причем им необязательно совершать переворот. На прошлых парламентских выборах в Иране Корпус стражей осуществил операцию «Башир». Суть операции состояла в мобилизации членов семей Басиджа (народного ополчения, обязанного выполнять решения КСИР), дабы они пришли на избирательные участки и проголосовали за Ахмадинеджада. Это принесло нынешнему президенту миллионы голосов.

Если все же будет избран либеральный кандидат, это будет означать признание элитой необходимости начала переговоров с США. Причем с точки зрения переговоров внешне либеральный президент гораздо выгоднее для Ирана, чем человек с уже сложившимся медиаобразом маньяка. С улыбкой на лице проще выторговывать уступки.

Иран продолжит партию

Несмотря на внутриполитические разборки в Иране, американцы уже понимают, что в любом случае проиграли ему Ближний Восток, и опасаются, что Тегеран будет активно использовать стратегию управляемого хаоса даже после сближения с США. «Сегодня на всем Ближнем Востоке Иран угрожает интересам Соединенных Штатов и стабильности местных режимов, - писал Деннис Росс в декабре 2008 года. - Как признался мне один арабский посол, иранцы напоминают арабским лидерам о том, что Америка не помогла ни ливанскому премьеру Фуаду Синьоре, ни грузинскому президенту Михаилу Саакашвили, когда те попали в беду. Что Америка их бросила. А Иран находится рядом с ними и никуда из региона уходить не собирается. Если иранцы так ведут себя сегодня, то представьте себе их поведение после того, как они получат ядерное оружие».

Многие политологи разделяют опасения Денниса Росса и считают, что после снятия внешних барьеров Иран будет вести себя как классическая постколониальная страна, стремящаяся после десятилетий унижений доказать всем и вся собственное величие. «Задача противостояния амбициям и спеси Ирана будет так же сложна, как и в случае с его ядерным арсеналом», - признает американский политолог Эштон Картер, выдвинутый Бараком Обамой на пост заместителя министра обороны. Американцы боятся, что Иран, используя свои колоссальные углеводородные запасы, начнет стремительно расширять сферу влияния и превратится из региональной державы в страну с внешнеполитическим весом, аналогичным китайскому.

Однако вряд ли иранские стратеги займутся агрессивной экспансией - это слишком по-американски, не по-шахматному. Ведь в отличие от того же Китая (который мог проводить относительно бесконфликтную экспансию на «ничейном» южном, юго-восточном и отчасти западном направлении) у Тегерана нет пространства для расширения влияния без угрозы серьезного конфликта с очень нужными ему странами.

Малейшее его посягательство на любое арабо-суннитское государство Персидского залива (как выясняется, даже напоминание о том, что Бахрейн когда-то входил в состав Ирана) вызывает совместную бурную реакцию всех стран региона (потенциально являющихся основными источниками внешних инвестиций для Ирана). А также отказ от заключенных экономических контрактов и даже разрыв дипломатических отношений (в данном случае с находящимся в другом конце арабского мира Королевством Марокко). На севере от Ирана находится Кавказ - зона эксклюзивных интересов России (основного поставщика вооружений в Иран) и Турции (потенциального окна в Европу для иранских углеводородов), а также грез США о создании транскаспийского газотранспортного коридора. Средняя Азия тоже занята - Россия и Китай (главный внешнеторговый партнер Ирана) ревностно охраняют эту мировую кладовую нефти, газа, золота, урана и других важнейших ресурсов. А соваться на восток, в Афганистан - на этот пятачок, где теснятся интересы всех крупнейших азиатских держав, Тегеран не захочет.

Жизнь после Америки

Скорее всего, Иран просто сохранит сегодняшний status quo - весьма выгодный для него. Ведь, проводя стратегию управляемого хаоса, Иран изначально создавал свои проекты с расчетом на сохранение их жизнедеятельности даже при урегулировании отношений со Штатами. Например, плоть от плоти иранское детище «Хезболла» имеет не только деструктивное, но и конструктивное начало. В случае урегулирования ирано-американских отношений она станет доминирующей политической силой Ливана, сделав страну окном Ирана в Средиземное море. Не случайно Партия Аллаха не выдвигает нереальных требований (типа «сбросить евреев в Средиземное море»), а лишь требует, чтобы Израиль полностью деоккупировал Ливан. В отличие от «Хезболлы» «арендованные» Ираном для своих нужд проекты арабского мира, в частности «Хамас», являются исключительно тактическими, и Иран будет готов сдать их в обмен на соответствующие уступки со стороны США.

Кроме того, в ближайшие десять-пятнадцать лет Ирану будет не до экспансии - слишком много дел надо будет сделать внутри страны: провести модернизацию промышленности, привлечь иностранные технологии, разработать нефтегазовые месторождения. И самое главное - заняться переформулированием национальной идеи. Со времен исламской революции многонациональный Иран, имеющий весьма сложные межэтнические отношения внутри страны, существует как единое государство именно благодаря наличию общегосударственной идеи. Она представляла собой причудливую смесь из традиционного шиизма и исламской версии государственных институтов. Учитывая, что идеи государственной вертикали власти и нормы традиционного шиизма в принципе несовместимы с точки зрения шиизма, эта концепция национальной идеи столь успешно существовала в Иране исключительно за счет сплочения нации перед лицом внешней опасности, а именно антиамериканизма. Теперь же, когда отношения со Штатами теплеют, иранским лидерам придется придумывать новые методы цементирования иранской идентичности.